"Он не страдает как я": мужское горе после потери беременности или новорожденного ребенка
Тихая буря отцовской скорби: как различия в переживании перинатальной утраты ведут к одиночеству и конфликтам
Потеря желанной беременности или новорожденного ребенка – это катастрофа для обоих родителей. Однако путь скорби, который проходят мужчина и женщина, часто расходится, создавая глубокую пропасть непонимания и усугубляя боль утраты. Хотя горе матери, пережившей перинатальную потерю, тоже часто не находит должного понимания в обществе, отцовская боль оказывается в еще большей степени невидимой, загнанной внутрь и неправильно истолкованной.
Именно это несовпадение переживаний становится почвой для конфликтов и чувства одиночества в паре, пережившей такую трагедию.

Когда скорбь непохожа

Женщина, пережившая перинатальную потерю, погружена в физические и эмоциональные последствия события. Ее горевание часто проявляется открыто: слезы, тоска, потребность говорить о потере. Она ищет опору и понимание, прежде всего, в своем партнере. И здесь возникает болезненное несоответствие.

Мужчина, столкнувшийся с той же утратой, часто идет иным путем, продиктованным как внутренними механизмами психологической защиты, так и мощным давлением социокультурных ожиданий:

  • Активность и рационализация. В попытке справиться с невыносимой болью и чувством беспомощности мужчины склонны подавлять депрессивные настроения. Они уходят в работу, берут на себя больше обязанностей по дому, начинают ремонт, погружаются в проекты – любую деятельность, которая дает ощущение контроля и позволяет не чувствовать. Они могут много говорить о практических аспектах потери (анализировать причины, планировать будущее), но избегать разговоров о собственной душевной боли. Эта рационализация – не отсутствие чувств, а попытка их обуздать.
  • Невидимое горе отца. Признание горя родителей после перинатальной потери всегда недостаточно. Однако горе отца сталкивается с особенно глубоким непризнанием. Общественное внимание, даже когда оно есть, чаще фокусируется на матери. Мужчину при этом обычно воспринимают скорее как опору - человека, который должен быть сильным, а не как переживающего собственную утрату ребенка и связанные с ним мечты. Его боль остается непризнанной, нелегитимной, что заставляет его еще глубже замыкаться в себе. Вопросы "Как она?" могут звучать, пусть и формально, тогда как искренний "Как ты?" в адрес отца – крайняя редкость.
  • Роль "Скалы". Мужчине с детства внушают необходимость быть сильным, сдержанным, деятельным. В ситуации трагедии на него автоматически возлагается роль "опоры", "защитника". От него ждут, что он будет держать себя в руках, решать практические вопросы, утешать жену, быть ее "каменной стеной". Проявление "слабости" – открытых слез, уязвимости, потребности в утешении – часто воспринимается (или ему кажется, что воспринимается) как несоответствие этой роли. Он чувствует, что должен быть сильным для других, забывая о себе.
  • Парадокс наблюдателя. В результате мужчина оказывается в мучительной позиции наблюдателя собственной трагедии. Он видит горе партнерши, разделяет его, но чувствует себя лишенным права на полноценную эмоциональную включенность и выражение своей боли. Его собственное горевание блокируется внутренними запретами и внешними ожиданиями.

Ирония заключается в том, что чем больше мужчина старается подавить свои истинные эмоции, соответствуя ожиданиям "сильного и деятельного", тем сильнее подпитывается его внутреннее депрессивное состояние. Невыраженная скорбь, загнанная внутрь, находит выход в раздражительности, гневе, отстраненности, психосоматических симптомах, уходе в работу или вредные привычки, а иногда и в глубокой клинической депрессии, которая остается незамеченной.

"Он не страдает как я" = Одиночество в паре

Женщина, погруженная в свою пучину горя, видит внешнее спокойствие, рационализацию или погруженность в дела партнера. Ей может казаться, что он не чувствует потерю так же остро, как она, что он "справился" быстрее или, хуже того, не придал случившемуся должного значения. Это рождает в ней чувство глубокого одиночества в своей утрате. Она может думать: "Раз он не плачет, не говорит о ребенке, значит, ему не так больно. Значит, я одна в этом горе". Ей кажется, что самый близкий человек не разделяет, не понимает ее боль.

Но это не так. Мужчина переживает. Иногда не менее остро. Просто его язык горя иной. Его слезы могут быть внутри, его крик – в тишине ночи или в реве мотора, его тоска – в бессмысленной активности, его любовь к потерянному ребенку – в молчаливом уходе за могилкой или в стремлении "сделать все правильно" в следующий раз. Его горе часто выражается не словами "мне больно", а действиями (иногда разрушительными) или полным эмоциональным онемением.

Последствия непонимания в паре

  • Усиление изоляции: оба партнера чувствуют себя непонятыми и одинокими.
  • Конфликты и отдаление: женщина может обвинять мужчину в бесчувственности, мужчина – в "излишней" эмоциональности или неблагодарности за его "деятельную" поддержку.
  • Затяжное горевание: неразделенная и непонятая боль у каждого затрудняет процесс интеграции горя в свою жизнь.
  • Риск распада пары: глубокая пропасть непонимания становится серьезным испытанием для отношений.

Как преодолеть пропасть?

  1. Признание различий. Горевание индивидуально, и у мужчин оно часто выглядит иначе. "Иначе" – не значит "меньше" или "неправильно". Иначе - это по-другому.
  2. Легитимизация отцовского горя. Признание права мужчины горевать по-своему. Спросите его: "Как ты себя чувствуешь?". Это важно.
  3. Разговоры без давления. Создание безопасного пространства для разговора. Не требовать от мужчины открытости, если он к ней не готов. Женщина может делиться своими чувствами, не ожидая зеркальной реакции.
  4. Поиск альтернативных путей выражения. Поощрять мужчину выражать горе через действие (создание памятного ритуала, физическая активность, творчество), письмо, разговор с другом или психологом (мужские группы поддержки особенно ценны).
  5. Профессиональная помощь. Парам, пережившим потерю, часто критически важна помощь психолога, специализирующегося на утрате. Он поможет наладить коммуникацию, понять стили горевания друг друга и найти способы поддержать себя и партнера.

Переживание перинатальной потери мужчиной – это часто "тихая буря", бушующая за фасадом сдержанности и активности. Его горе реально, глубоко и заслуживает признания.

Непонимание между партнерами возникает не из-за отсутствия любви или боли у мужчины, а из-за радикально разных способов проживания утраты. Признание этих различий, легитимизация отцовской скорби и стремление понять уникальный язык боли другого – это путь к тому, чтобы не оставаться один на один со своим горем, а идти через него вместе, поддерживая друг друга в самое темное время.

Мужское горе не тише и не громче – оно просто говорит на другом наречии, и нам всем нужно научиться его слышать.
Made on
Tilda